Lifehouse тексты песен

Биография Lifehouse
«Я даже и представить себе такого не мог», - утверждает 20-летний поэт-песенник, гитарист и певец Lifehouse, Джейсон Вэйд. «Каждый день узнаешь что-то новое, и иногда аж дух захватывает от того, как все это получается. Я только начинаю осознавать, что каждый день – это отдельная дорога и отдельное путешествие, и совсем не обязательно задумываться об этом; совершенно не обязательно получать ответы на все вопросы в данный момент».
И действительно Джейсон даже представить себе не мог, что Lifehouse – в состав которой входят басист Серджио Андраде и барабанщик Рик Вулстенхалм («гитарный парень» Стюарт Мэтис, сыгравший в ранних демо-записях Lifehouse, примкнул к группе уже на сцене) – начнет с парочки выступлений в колледже и закончит на гастролях совместно с «Pearl Jam», «Fuel» и «Everclear».
Еще более непонятным и непостижимым кажется тот факт, что совсем недавно малоизвестная лос-анджелесская группа смогла взобраться на первое место в чарте Billboard's Modern Rock Tracks, со своей композицией «Hanging By A Moment», причем произошло это десять недель спустя выхода дебютного альбома «No Name Face» (записанного 31 октября 2000 года на студии DreamWorks Records). Джейсон, Серджио и Рик довольно скептически отнеслись к песне «Everything», с которой они выступали на популярном ТВ-шоу «Roswell».
«В это все трудно поверить», - комментирует Джейсон недавний успех Lifehouse. «Мы даже и не ожидали такого, но очень благодарны тем людям, которые слушают наши песни. Даже не могу объяснить, как все это произошло».
Фактически, фронтмэн трио с трудом может дать разумное объяснение большинству непредвиденным поворотам собственной судьбы. К примеру, детство он провел в Камарилло, штат Калифорния, являясь тогда обычным американским парнем, но вскоре его семья начала путешествовать по Дальнему Востоку, посетив Японию, Таиланд и Сингапур, прежде чем переехать в Гонконг. Более того, он признается в том, что испытывал небольшой интерес к музыке до разрыва родителей, после чего песни просто вырывались из его души бесконечным потоком.
«Эта запись во многом является своего рода открытием, ломая планы родителей, начальства и кого угодно о том, кем ты сам должен стать», - рассказывает Джейсон о «No Name Face». «Он помогает найти себя, определится с тем, кем хочешь быть – цели, судьбу и место в этом мире».
Не желая детально обсуждать тексты песен, Джейсон убежден в том, что они бесконечно открыты для интерпретации слушателей. «Эти песни прекрасны тем, что слова для определенного слушателя могут значить совершенно не то, что они значат для меня в момент написания. При этом своей ценности лирика не теряет», - утверждает он. Определенный интерес вызывает заключительная композиция альбома, «Everything»: «мы выступали с ней на гастролях; после окончания шоу, к нам подходят дети, и кажется, будто каждый из них рассказывает, насколько это песня ему нравится. Они совершенно не догадываются о чем она, но в этой композиции они слышат что-то, что воспринимают на свой счет. Поэтому совсем не обязательно раскрывать все секреты лирики, чтобы дать людям возможность увидеть в них что-то свое».
Джейсон из собственного опыта знает, какой безрадостной может быть жизнь, когда никто и ничто не может поддержать человека. «Когда я был еще ребенком, и мы переехали в Гонконг, наша семья жила в небольшой деревне, жители которой нас ненавидели», - вспоминает он. «Они думали, что мы колдуны, приносящий им лишь вред. Каждое утро они устраивали огненный фейерверк под нашими дверями, а однажды даже стащили нашего кота, поджарили и съели его! Я был совершенно напуган, и конечно, друзей у меня не было».
После четырех невыносимых лет, семья Джейсона вернулась в США, обосновавшись в Портленде. На вопрос «почему?» он отвечает: «У моих родителей не все ладилось. Но они никогда не втягивали меня в собственные проблемы. Наша семья всегда была миролюбивой; у нас никогда не было драк или просто горячих ссор. Со стороны мы смотрелись как идеальное счастливое семейство. Что-то вроде «Плезантвиль». Хуже всего было то, что я даже не подозревал, что что-то не так, поэтому я и не мог никак повлиять на ситуацию. Я чувствовал себя абсолютно беспомощным».
Когда Джейсону уже исполнилось 12 лет, его родители развелись. Вместе с матерью, юноша переехал в Сиэтл. Большее время он проводил в одиночестве, сидя в собственной комнате, выплескивая свои переживания на бумагу. «Я пережил всю ту боль, которую испытывает каждый, чьи родители разошлись. Это и стало толчком», - признается Джейсон. «Но благодаря этой травме, во мне открылся невероятный выход креатива. Смешно, конечно, но я ведь никогда не был способным ребенком в музыкальной области – я никогда не занимался музыкой, никогда даже радио не слушал. Но внезапно я просто начал писать слова и подставлять к ним собственные мелодии. Мы жили в лесистой местности, и песни сами собой появлялись во время долгих прогулок».
Мать Джейсона любила музыку. «В доме моей мамы всегда была гитара», - вспоминает он. «Я просто взял ее в руки и научился брать пару аккордов». Найдя утешение в музыке, он понемногу смирился со столь ранящими душу обстоятельствами, поселившись позднее в новом доме.
Эта фаза жизни мальчишки сменилась следующим этапом, когда мать Джейсона решила переехать в Лос-Анджелес. «Я совершенно не хотел переезжать», - уверяет музыкант. «У меня, наконец, появились друзья, и в Вашингтоне мне было очень комфортно. Я думал, что это наш постоянный дом».
Итак, в 15 лет Джейсон переехал в Лос-Анджелес, где и познакомился с басистом Серджио Андраде и начал развиваться как поэт-песенник. «Я никого не знал. Серджио жил по соседству, поэтому мы часто проводили время вместе, играя в баскетбол или бегая», - говорит Джейсон. «Он тогда только начал играть на гитаре, и мы частенько зависали. Практически все свое время мы проводили на репетициях в гараже, сочиняя слова к песням и творчески помогая друг другу».
Будучи родом из Гватемалы, Серджио в 14 лет переехал в Калифорнию. Один из его родителей тоже проявлял склонность к музыке. «Мой отец играл на фортепьяно», - подтверждает он. «В итоге, и я стал играть на клавишных». Сам мальчишка в большей степени тяготел к року, попу и латинскому стилю, вдобавок ко всему играя на тромбоне и флейте в школьном оркестре.
Позднее Серджио переключился на ударные, а затем бас, став одержимым этим инструментом – «Я только и делал, что играл на бас-гитаре», - утверждает он. «Я знал, что Джейсон был талантливым парнем, но не это имело для меня первостепенное значение», - продолжает Серджио. «Я еще толком не знал английского и не был ни с кем знаком. Мне просто хотелось заниматься музыкой и завести друзей».
Парочка сложила усилия с барабанщиком (который уже ушел из состава группы) и спустя несколько месяцев работы над звуком, музыканты выступили на сцене местной школы. Довольно редко группа получала согласие на выступление на сцене (некоторые из таких концертов привели к появлению песен, среди которых «Everything»). «Нам доверяли, и поэтому, можно было делать, что вздумается», - рассказывает Джейсон. «Мы поставили на сцену генератор тумана и создали светомузыку, в итоге, превратив помещение в небольшой клуб. Ребята со всего города стекались сюда, и зал стал постепенно заполняться. В определенный момент мы собирали около 450 человек в неделю. Это продлилось 2 года».
Слухи о группе добрались вскоре и до продюсера «No Name Face», Рона Аниелло, который разрешил музыкантам начать элементарную запись в собственно домашней студии.
Барабанщик Рик Вулстенхалм тоже услыхал молву о группе. Рик родился и вырос в крестьянском городке Аризоны, будучи одним из тех детей, что вечно бренчат на все, что ни попадя. «Моя мама играет на фортепьяно, отец играет на фортепьяно и гитаре, а брат играет на гитаре», - говорит Рик. «Думаю, они решили, что я стану очередным музыкантом в семье, поэтому купили мне детскую барабанную установку, и я тут же начал заниматься». Рик поступил в Музыкальную Академию Лос-Анджелеса, и с тех пор не выпускал из рук барабанных палочек.
«Я играл в составе другой группы», - комментировал он ранние случайные выступления с Lifehouse, - «а Джейсон и Серджио проводили репетиции в соседней комнате – я натолкнулся на них в коридоре». Чуть позднее, кто-то посоветовал Рику обратиться к Lifehouse, которые на тот момент искали барабанщика. «Название мне ни о чем не сказало. Даже официально познакомившись с парнями, мы не сразу узнали друг друга», - вспоминает он. «Прошло несколько недель, полных догадок типа 'где-то я тебя видел' и 'твое лицо и правда кажется мне знакомым', прежде чем мы поняли, в чем тут дело».
Джейсон утверждает: «Это была еще одна таинственная случайность. Как только мы встретились с Риком и начали играть с ним, стало понятно, что он – тот, кто нам нужен. Все стало на свои места. Мы ходили на пляж, поглощали бургеры и просто развлекались в обществе друг друга. Сразу было ясно, что так оно и должно быть». Рик подтверждает: «Все шло гладко – я будто просто влился в коллектив».
Серджио комментирует сотрудничество членов группы: «Джейсон обычно приносит нам уже готовый текст песни. А потом мы уже дорабатываем ее все вместе. То, как мы работаем над песнями, вполне естественно. Это является показателем тесной профессиональной и дружественной связи, существующей между нами».
Аниелло видел прогресс Lifehouse, но чувствовал, что группе нужно еще поработать над своей музыкой, прежде чем записывать альбом. Джейсон продолжил писать песни, и трио репетировало и выступало в том же духе, появляясь на сцене местных колледжей. Серджио прокомментировал: «Мы прошли немало этапов на пути к собственному звучанию. Учились на собственных ошибках. Мы просматривали на записях свои выступления, чтобы понять недочеты. Но достаточно было сказать всего лишь 'Ничего, это можно исправить', чтобы вновь вернуться на то место и поработать над ним».
Джейсон не терял связей с Аниелло. Прошло два года, и он исполнил «Breathing» для продюсера. «Ему действительно понравилось», - говорит Джейсон, - «а он исполнил эту композицию для своего друга Джуда Коула, который теперь является нашим менеджером».
«Я был ошарашен тем, что услышал», - утверждает Коул. «Передо мной стояли тинэйджеры, которые колесили по окрестностям на скейтбордах и отыгрывали свою поистине глубокую музыку в гараже. Меня так задела песня «Breathing» - это та песня, что останавливает момент времени, и ты никогда не забудешь день, когда впервые услышал ее. Джейсону было всего 17, но уже тогда у него был этот неповторимый звучный голос. Я был также поражен текстами песен и звучанием гитары. Он знал на уровне инстинкта, как создать правильное настроение композиции. Еще до того, как Рон начал исполнять полный репертуар группы, я знал, что непременно должен работать с этой группой».
Коул тут же позвонил директору DreamWorks Records, Майклу Остину, который был представителем Кола во времена, когда известный продюсер еще записывал собственные работы. В 1998 году DreamWorks записали первое демо Lifehouse, продюсером которого выступил Аниелло.
Многие из этих трэков попали в «No Name Face». «Пытаясь перезаписать некоторые песни для альбома, нам так и не удалось передать их первоначальный характер, который чувствовался в демо-версиях», - рассказывает Джейсон. «Демо были записаны сразу после написания песен, и, несмотря на то, что они были далеки от совершенства, звучали эти песни очень естественно и искренне». «Trying», например, фактически является той же записью, которую Джейсон создал еще в 15 лет в студии Рона. Изменилось лишь одно: «Мне пришлось перезаписать многие композиции, потому что сильно изменился мой голос».
Остальные трэки «No Name Face» были также записаны в домашней студии Аниелло. «Студия Рона находилась на соседней улице», - утверждает Джейсон. «Когда мы работали допоздна, могли просто остаться у него на ночь. Утром просыпались, завтракали с Роном и вновь возвращались в студию. Во многом я воспринимал его как отца, и весь звукозаписывающий процесс проходил в домашней, семейной обстановке, что способствовало творчеству. Я написал «Hanging By A Moment» в студии, пока мы завершали работу над другой песней».
Джейсон полностью доверял Аниелло, именно поэтому работа в студии стала для него и еще опытом обучения. «Хотелось, чтобы все проходило без сучка и без задоринки», - признается он. «Мне так нравилось находиться в студии и записывать песни – мне хотелось использовать каждый инструмент и каждый эффект, существующий на планете. Рон сказал, что, по его мнению, запись должна звучать органично, что конечный продукт должен быть прост и прозрачен. Я принял во внимание все его идеи, и мы стали пользоваться его советами, но лишь некоторое время спустя я понял, что он действительно был прав. Музыка должна была звучать более самородно».
Такой акустический момент, конечно, прекрасно сочетался с эмоционально заряженными песнями Lifehouse. Свидетельством тому стали тысячи звонков на американские радиостанции современного рока, поступившие с запросом поставить «Hanging By A Moment».
«Самым потрясающем во всем этом является возможность гастролировать», - заявляет Джейсон. «Во всех городах страны мы встречались все с новыми фанатами. Так классно слышать их мнение по поводу нашей музыки, я чувствую непередаваемые эмоции, когда они говорят, что одна из наших песен могла им пережить трудные времена».
Вне всяких сомнений, именно эта возможность и стала основным толчком группы на пути к вершине. Но Джейсон со своим коллегами всегда крепко стояли на ногах, несмотря на различные слухи. Кроме того, они никогда не встречались с Pearl Jam. «Нам нравится Pearl Jam», – утверждает Джейсон. «Однажды нам довелось гастролировать с ними, мы пошли к ним в гримерку, чтобы пообщаться. Но служба безопасности так и не пропустила нас. Как мы не пытались, попасть к группе нам не удалось. Я больше чем уверен, что музыканты даже не знали об этом. И, конечно, охрана даже не догадывалась, кто мы такие – для них мы были просто фанаты».
Просто «быть фанатом», любителем музыки – все, чего когда-либо хотел Джейсон. «Создавая тексты песен, я, прежде всего, хочу установить связь с людьми», - говорит он. «И я надеюсь, нам это удается».